Мы с тобой одной крови
Вернулась к старой привычке читать все и сразу.
Примерно полгода назад решила сделать свое чтение последовательным, в итоге перестала дочитывать многие книжки, потому что душа моя хочет всего и сразу. И побольше.
Теперь отхватываю кусочки из Отверженных, все еще читаю про короля Артура и Ко, а так же перечитываю свою энциклопедию сверхъестественных сучностей. И, божечки, я счастлива. Я люблю так читать, только так я и могу читать, у меня не смешиваются отрывки в голове, я их, кажется, наоборот, лучше запоминаю.
Отверженные нравятся куда больше, чем Собор Парижской Богоматери и Человек, который смеется. Надо глянуть, что у меня из Гюго есть. Собор бы тоже перечитать, а то в момент первой прочитки я была под сильным впечатлением от песен диснеевского мьюзикла, а диснеевский мьюзикл это не сам роман. Человека я так и не дочитала, ибо не выдержала нудной манеры Гюго переливать из пустого в порожнее, каждый раз объясняя одну и ту же вещь. Гуинплен любил Дею, Дея любила Гуинплена. Ля-ля-тополя, через пару строчек опять: Дея любила Гуинплена, Гуинплен боготворил Дею. Действия, мне нужны действия, а не эта муть!
Отверженные же книга иного рода. Моей спокойно можно кого-то убить, потому что 1200 страниц и все мелким шрифтом, хоть лупу бери. На обложке Хью Джекман из мьюзикла, и, собственно, ради него книгу и взяла.
Отверженные пока вроде бы нравятся. Привычка Гюго писать о вещах широко, с размахом, на множество страниц, никуда не ушла, но здесь она, по крайней мере, к месту. В общем, будем посмотреть.
Да, собственно, с чего я о книгах-то.
Сегодня почему-то вспомнила одну статью, не помню, у кого я её увидала-то.
В общем, одна духовно богатая дева, танцовщица то ли в балете, то ли еще в каком-то кружке магической кройки и шитья, жаловалась, мол, какой кошмар и как так жить: она ненавидит людей, которые походят на какие-то самодельные-самопальные кружки, научатся паре па и ходят все такие гордые, о, как мы умеем.
И правда, как ей тяжело жить.
Собственно, в очередной раз задумалась на тему места искусства в жизни, и вспомнила за постмодернизм в литературе. Мы его на первом курсе на литературе проходили, но о нем ниже. Сначала таки за статью и искусство.
Вообще, не понимаю, почему той деве так спокойно не живется. Люди тянутся к искусству, тянутся к прекрасному, и это нормально. Потому что эти вещи делают жизнь и нас чуточку лучше, пусть даже нет предела совершенству. И, даже если человек не стал занимать призовые места на мировых олимпиадах, он не танцует в большом театре, но спокойно себе может станцевать что-нибудь в компании друзей, на каком-нибудь вечере или еще где, делает для себя и для души, пусть поначалу кривовато, то что в этом плохого? Такие радости жизни никогда не должны были быть и просто не должны быть привилегией элиты. Это для всех, потому что для души.
Не знаю, уловит ли кто-нибудь здесь связь с постмодернизомом, но вот она.
Это... хм, грязная литература. Во всяком случае, она оставила мне именно такой отпечаток. Нет ничего хорошего, все плохо, все печально, мрак-тлен-тоска. Этим, кстати, вообще многие русские писатели отличаются, поэтому я их почти и не читаю. Я понимаю, что некоторые вещи требовали, чтобы их написали, но, пожалуй, больше нравится подход Гюго в этом плане: от плохого к хорошему. Сквозь тернии к звездам.
Мне как-то говорили в оправдание, мол, это мир такой прогнивший, поэтому и литература такая. Отпечатки века, чоуж.
Но, по-моему, подход неправильный. Литература, и искусство в целом, должно развивать в человеке его лучшие качества. Должно его подталкивать в правильном направлении, а не скатывать в пропасть мрака и уныния. Я понимаю, что у человечества вообще с, гм, человечностью проблемы, но, мне кажется, именно такие вещи, как книги, музыка и картины, не давали ему скатиться окончательно. Все произведения предыдущих веков все же пытаются научить чему-то хорошему. Стараются дать подсказку, как можно исправить, а не просто обличают или, того хуже, примиряют с действительностью. Если примириться, то не захочется ничего менять. Неверный подход.
И еще раз о прекрасном. Оно должно быть понятно людям. Огромный минус и фальшь современных...творцов: они все пытаются замудрить. Или выдать форму за содержание. Это вообще не творчество, это ерунда какая-то и желание разбогатеть. Там чем-то хорошим даже и не пахнет.
Наверное, для меня это все же показатель: насколько понятна та или иная вещь. Потому что непонятным и чересчур замысловатым ничего не добьешься.
Даже так: дай людям ухватиться за простую и понятную форму, и тогда они с радостью изучат глубокое и ценное содержимое.
Такие дела.
Примерно полгода назад решила сделать свое чтение последовательным, в итоге перестала дочитывать многие книжки, потому что душа моя хочет всего и сразу. И побольше.
Теперь отхватываю кусочки из Отверженных, все еще читаю про короля Артура и Ко, а так же перечитываю свою энциклопедию сверхъестественных сучностей. И, божечки, я счастлива. Я люблю так читать, только так я и могу читать, у меня не смешиваются отрывки в голове, я их, кажется, наоборот, лучше запоминаю.
Отверженные нравятся куда больше, чем Собор Парижской Богоматери и Человек, который смеется. Надо глянуть, что у меня из Гюго есть. Собор бы тоже перечитать, а то в момент первой прочитки я была под сильным впечатлением от песен диснеевского мьюзикла, а диснеевский мьюзикл это не сам роман. Человека я так и не дочитала, ибо не выдержала нудной манеры Гюго переливать из пустого в порожнее, каждый раз объясняя одну и ту же вещь. Гуинплен любил Дею, Дея любила Гуинплена. Ля-ля-тополя, через пару строчек опять: Дея любила Гуинплена, Гуинплен боготворил Дею. Действия, мне нужны действия, а не эта муть!
Отверженные же книга иного рода. Моей спокойно можно кого-то убить, потому что 1200 страниц и все мелким шрифтом, хоть лупу бери. На обложке Хью Джекман из мьюзикла, и, собственно, ради него книгу и взяла.
Отверженные пока вроде бы нравятся. Привычка Гюго писать о вещах широко, с размахом, на множество страниц, никуда не ушла, но здесь она, по крайней мере, к месту. В общем, будем посмотреть.
Да, собственно, с чего я о книгах-то.
Сегодня почему-то вспомнила одну статью, не помню, у кого я её увидала-то.
В общем, одна духовно богатая дева, танцовщица то ли в балете, то ли еще в каком-то кружке магической кройки и шитья, жаловалась, мол, какой кошмар и как так жить: она ненавидит людей, которые походят на какие-то самодельные-самопальные кружки, научатся паре па и ходят все такие гордые, о, как мы умеем.
И правда, как ей тяжело жить.
Собственно, в очередной раз задумалась на тему места искусства в жизни, и вспомнила за постмодернизм в литературе. Мы его на первом курсе на литературе проходили, но о нем ниже. Сначала таки за статью и искусство.
Вообще, не понимаю, почему той деве так спокойно не живется. Люди тянутся к искусству, тянутся к прекрасному, и это нормально. Потому что эти вещи делают жизнь и нас чуточку лучше, пусть даже нет предела совершенству. И, даже если человек не стал занимать призовые места на мировых олимпиадах, он не танцует в большом театре, но спокойно себе может станцевать что-нибудь в компании друзей, на каком-нибудь вечере или еще где, делает для себя и для души, пусть поначалу кривовато, то что в этом плохого? Такие радости жизни никогда не должны были быть и просто не должны быть привилегией элиты. Это для всех, потому что для души.
Не знаю, уловит ли кто-нибудь здесь связь с постмодернизомом, но вот она.
Это... хм, грязная литература. Во всяком случае, она оставила мне именно такой отпечаток. Нет ничего хорошего, все плохо, все печально, мрак-тлен-тоска. Этим, кстати, вообще многие русские писатели отличаются, поэтому я их почти и не читаю. Я понимаю, что некоторые вещи требовали, чтобы их написали, но, пожалуй, больше нравится подход Гюго в этом плане: от плохого к хорошему. Сквозь тернии к звездам.
Мне как-то говорили в оправдание, мол, это мир такой прогнивший, поэтому и литература такая. Отпечатки века, чоуж.
Но, по-моему, подход неправильный. Литература, и искусство в целом, должно развивать в человеке его лучшие качества. Должно его подталкивать в правильном направлении, а не скатывать в пропасть мрака и уныния. Я понимаю, что у человечества вообще с, гм, человечностью проблемы, но, мне кажется, именно такие вещи, как книги, музыка и картины, не давали ему скатиться окончательно. Все произведения предыдущих веков все же пытаются научить чему-то хорошему. Стараются дать подсказку, как можно исправить, а не просто обличают или, того хуже, примиряют с действительностью. Если примириться, то не захочется ничего менять. Неверный подход.
И еще раз о прекрасном. Оно должно быть понятно людям. Огромный минус и фальшь современных...творцов: они все пытаются замудрить. Или выдать форму за содержание. Это вообще не творчество, это ерунда какая-то и желание разбогатеть. Там чем-то хорошим даже и не пахнет.
Наверное, для меня это все же показатель: насколько понятна та или иная вещь. Потому что непонятным и чересчур замысловатым ничего не добьешься.
Даже так: дай людям ухватиться за простую и понятную форму, и тогда они с радостью изучат глубокое и ценное содержимое.
Такие дела.
-
-
19.04.2016 в 11:05Эмм... мне всегда казалось, что постмодерн в литературе это отсылки к прошлым лит.приемам и жанрам и их обыгрывание. Хотя я и не великий знаток в этом, конечно)
Огромный минус и фальшь современных...творцов: они все пытаются замудрить. Или выдать форму за содержание.
Вот точно!) Мне под это дело часто вспоминается Квадрат Малевича, на который любят ссылаться нынешние вытворяшки, мол, развиваем-подражаем и тыды. А ребята просто забывают, что у Малевича еще дофига картин в других жанрах, создание театральных декораций, общественная деятельность в разных ИЗО-кружках и теория супрематизма ИМХО тут ему до Гёте далековато, но все же... В общем такое вот примазывание у меня кроме раздражения ничего не вызывает.
Даже так: дай людям ухватиться за простую и понятную форму, и тогда они с радостью изучат глубокое и ценное содержимое.
Опять же ИМХО - так эти вытворяшки противопоставляют себя современной рекламе и маркетингу, в смысле, там же идет привлечение народа простыми и приятными образами, за которыми часто ничего нет
глянец такой глянец, а у "творцов" напротив за непонятной формой стоиткак им кажетсяглубокий сакральный смысл.