Мильвы нет.
Я подозреваю, что её уже и не будет никогда совсем.
Она, оказывается, долго и тяжело болела, ветеренары так и не помогли. Одним вечером она открыла дверь в зал, куда раньше никогда не совалась, и ушла через балкон.
Я просто надеюсь, что сейчас ей не больно. Что сейчас она где-то в кошачьем раю, где много молока (правда, в её случае - яиц и авокадо).
Но не могу избавиться от мысли, что, будь я рядом, все могло бы пойти иначе. Я знаю, что это пустое, что не имеет смысла, но думать об этом перестать не могу.