Если уж даешь советы, будь готов к тому, что им последуют.

На работе я почему-то безумно устаю. Не хватает персоналу просто страшно: я умудряюсь помочь и на кухне, и в пекарне, умею стоять в салатных, сырных и колбасных отделах, вывозить свою кондитерку, сидеть за кассой. За кассой главное не торопиться и не нервничать, когда много покупателей. Ой-ей. Завтра-послезавтра остаемся мы с мамой почти одни. На кассе до часу дня как минимум - никого. Ой-ей. Мама говорит, завтра еще по-божески. А вот в субботу будет по-настоящему ой-ей.
В субботу наконец-то встретимся с Ляйсанкой, пригласила её к себе с ночевой, наотрез отказавшись ехать на дачу, при этом высказав четко и внятно, почему. Я горжусь собой. Родители расстроились, мама - точно. Но я не могу с этим ничего поделать и не вижу смысла насиловать себя так, что по приезду в город я сваливаюсь с головной болью и откровенно хреновым самочувствием. Нет. Не хочу.
Вчера, честно, говоря, хотела плакаться Ляйсанке на разбитое сердце, выть-голосить-рыдать.
Сердце сегодня склеилось самым простым together. И я вновь самый счастливый человек на земле.
Счастлива я от того, что вновь могу говорить о том, что чувствую. Что не затыкаю себе рот, что не пытаюсь заглушить собственные чувства, что.. вот. что они просто есть. Слишком уж долго я ощущала все это сквозь толстое стекло. Счастлива от того, что могу опять рыдать навзрыд, и слезы принесут облегчение. Что диагноз фригидность и бесчувственность мне не грозят совсем-совсем хотя я честно говоря, уже поставила на себе крест. Боги. Надеюсь, в двадцать семь лет я эти слова буду вспоминать с улыбкой.
К счастью примешиваются миллиарды других чувств и забот. И всего так много: родители с одной стороны, родственники с другой, друзья, работа, мысли о будущем... Но это ничего, это все так, как должно быть.

А еще есть человек, которого я очень люблю, но которому не могу сейчас помочь. Но я знаю, что все образуется. Что она справится. И это не дает мне падать духом.
Забавно. Когда я думала о любви, еще толком её не ведая, я всегда думала, что это будет спокойная и ровная любовь, которую я буду взращивать в себе годами. Потому что я не умею по-другому. Я слишком недоверчива для другого пути. Но, в конце концов, моя любовь не буйно полыхающий пожар, то пылающий во всю мощь, то угасающий. Моя любовь - пламя свечи, теплое, ровное. Оно согревает и освещает дорогу. Я рада, что есть человек, который зажег эту свечу.
Любовь к живым, а не мертвым.
А еще именно эта свеча дает силы победить собственный эгоизм. Легко давать советы, когда ты думаешь, что они не коснутся вас. Гораздо сложнее принять выбор другого человека, особенно, если он отражается на тебе самом. Но, божечки, у меня получилось. Я правда-правда задвинула куда-то далеко свое раздутое эго. И перестала бояться. И от этого только легче, потому что в глубине души я сама понимала, что мой страх не обоснован.

Такие дела.